Сказка из Ленинградской коммуналки - Ася Логинова

они были больше похожи на плитку шоколада и молоко, которые вместе становились самым вкусным угощением во всей вселенной. Хотя сейчас Вяземская считала, что прекрасней «Утки по-Желтогорски» нет ничего.

– Юленька, а салатика тебе ещё положить? – любезно спросила Елизавета, наливая в кружку апельсиновый сок.

– Нет, спасибо, всё было очень вкусно! – закивала головой Вяземская, доедая свою порцию. – У меня утка всегда сухая получается, далеко не такая, как у вас.

– Я могу научить тебя так же, уверена, у тебя всё получится, – ответила Елизавета и положила мужу в тарелку немного овощного салата.

– Думаю, можем вместе на весенних каникулах съездить на природу, и вы приготовите всё там, – предложил Олег, а Лёня настолько активно закивал головой, что аж чуть не подавился. – Юля, куда у вас здесь принято ездить отдыхать?

– Вообще, у нас есть несколько турбаз, где снимают домики. Но если хотите, то можно съездить на Байкал, правда, это далековато, – сказала Вяземская, а её глаза будто бы засияли в несколько раз ярче. – Я не была там уже лет пять.

– А я никогда не был, так что есть повод съездить, познакомиться с местными красотами, – подтвердил Лёня и хотел было подняться, чтобы убрать свою пустую тарелку в раковину, как вдруг Вяземская подскочила и сама взяла его посуду. Мама Красавцева на этот жест девушки незаметно улыбнулась, ставя плюсик у себя в голове тому, что Юля не абы какая, а хозяйственная. Мне бы её талант, конечно, не помешал, но мечты остаются мечтами, если не двигаться к их достижению.

– Юля, а чем ты занимаешься в свободное время? – поинтересовался отец, обмакивая кусочек утки в клюквенный соус.

– Я фигуристка, – сказала Вяземская и мысленно ударила себя по голове. Это единственное, что она может сказать о себе. А кто же она тогда без коньков, просто человек, получается?

– Юлиана у нас гордость школы – гений математики, любое уравнение на раз-два решает, я только глазами хлопаю, – начал говорить вместо девушки Лёня, даже отвлёкшись от поедания шоколадной конфеты.

– То-то я думаю, откуда у него четвёрки по математики начали появляться, так это вот кто Лёньку за уши подтягивает, – засмеялся Олег, взъерошив волосы сына, на что младший Красавцев усмехнулся.

– На самом деле Лёня и сам много старается, потому что учиться в нашем классе очень тяжело. Это похвально, что он с гуманитарным складом ума старается развиваться разносторонне, – всеми правдами и в большей степени неправдами Вяземская выгораживала парня. Интересно, а в какой момент он прикладывал силы к математике? Когда в блокнотике на уроке рисовал или когда читал очередную книжку по праву? Ума не приложу, скорее всего, когда за три минуты пытался переписать десять страниц домашнего задания у Юльки.

– Да, сын у нас стопроцентный гуманитарий, тут не поспоришь. Этим он у нас в маму пошёл, – произнёс Олег и весело улыбнулся Лизе.

– А вы кем работаете, Елизавета? – спросила Юля, найдя на задворках сознания информацию о том, что отец Красавцева был врачом, причём очень хорошим.

– Я журналист. Главный редактор нашего питерского издания «Кошка.ру», может быть, ты слышала о таком, – сказала мама об этом, как о само собой разумеющемся, а у Вяземской глаза стали больше в несколько раз.

– Серьёзно? Я буквально неделю назад купила ваш журнал с интервью Никсона. Мне он очень понравился, как и издание в целом, – воодушевлённо проговорила Юля, вспоминая, как охотилась по всем ларькам города за новеньким выпуском, чтобы поставить его на полку и любоваться фото исполнителя. Как мало нужно ребёнку для счастья всё-таки.

– Согласна, интервью с Глебом Никсоном вышло очень даже хорошим, да и готовились мы к нему не один месяц, – ответила Лизавета и, поднявшись со стула, принялась убирать грязную посуду. Вяземская сразу же подскочила, чтобы ей помочь, но женщина отмахнулась. – Юленька, ты же у нас в гостях. Я всё сама сделаю, не переживай!

– Лиза, потом, как посуду уберёшь, пойдём сериал досмотрим, – произнёс Олег и оставил лёгкий поцелуй на макушке жены. – Там новая серия «Бескорыстных» вышла.

– Ну наконец-то, а то целую неделю ждали! – радостно ответила Лиза, потерев руки. – Вы будете с нами смотреть?

– Нет, мам, нам ещё уроки надо доделать, – отрицательно замотал головой Лёня и, взяв за руку Юлю, повёл её в сторону своей комнаты. – Всё было очень вкусно, мам!

– Да, спасибо большое, – добавила Вяземская, уже выходя в коридор.

– На здоровье! – крикнула мама Красавцева, а в душе у Юли что-то ёкнуло. Больше десяти лет она не ужинала в тёплом семейном кругу, не одну квартиру у неё язык не поворачивался назвать домом, и уже давно никто из взрослых не спрашивал про её жизнью просто потому, что ему интересно.

Пускай многие из вас подумают, что родители Красавцева приняли девушку так хорошо из-за того, что это та самая Юлиана. Но на самом деле в их действиях не было ни капли корысти и собственной выгоды. В первую очередь они видели перед собой любимого человека для своего сына, а потом уже известную в узких волшебных кругах Вяземскую. Им важен их сын, его друзья, интересы. Юле это всё казалось таким необычным, но отчего-то родным и греющим душу. Будто бы ей дали шанс почувствовать, а что было бы, если бы у неё была настоящая семья? Такая же, как у Лёни, крепкая и дружная, идущая на компромиссы, любящая друг друга. Но если бы да ка бы – выросли бы в лесу грибы. Пока что вырос только светлый огонёк детского счастья в душе Юли, и ей было этого достаточно, чтобы вновь почувствовать себя самой собой – не замёрзшей, а горячей сердцем.

                                    * * *

Цветы на человеческой душе должны расти поверх шрамов. Только что-то необычайно красивое и любимое может отвлечь нас от снятия закоптившейся коросты. Иначе мы сами будем вечно смотреть на свои раны и при первой же возможности открывать их снова. Лишь когда наше внимание отвлечёт что-либо более значимое, то мы сможем забыть о прошлом. Шрамы никогда не затянутся, но и беспокоить не будут, если им дать возможность просто существовать.

Если вы думаете, что в жизни Лёни как таковых ран не было, то вы глубоко правы. Он вырос обычным питерским мальчиком из хорошей семьи. Дома всегда был достаток, мама с папой любят, друзей достаточно, в академии уважают, да и сам он не дурак, всегда учился хорошо. Лёня – он абсолютно нормальный, у него всё в жизни отлично. Так зачем же ему нужна Юлька с багажом проблем? На неё куда ни глянь, она ведь вся искалеченная. Вяземская была больше на собаку похожа, которую выгнали из дома в страшный ливень и грозу, а потом вовсе больше не пускали, поэтому этот пушистый шпиц превратился в волчонка.

Я могу понять её, почему она такая закрытая и холодная, отчего Юля не открывается людям и зачем она выбрала Красавцева. На долю Вяземской выпало слишком большое количество испытаний, и их последствия не могли пройти незаметно. Она побитая, зажатая и злая. А Лёня – он же красавец. У него жизнь любимая, каждый день радостный, а рядом есть близкие люди – в этом и заключается истинная красота его бытия, именно в его простом счастье. Юле же такое счастье тоже когда-то дали, но очень быстро отобрали. Вяземская не знает жизни без борьбы за место на пьедестале, уважение в доме, любовь друзей – ей всё время приходится что-то доказывать. Красавцев – он же абсолютно другой. Ему не приходится колотить себя в грудь и кричать, мол, я всё могу сам, я хороший, я умный, меня можно любить, а ещё я красивый. У Лёни и так это всё было, потому что воспитали правильно и было кому воспитывать. Юля из другого теста, но почему-то именно рядом с Красавцевым на её коростах начинают распускаться цветы. По какой-то